Мастерская бизнес-анализа

Мемуары. Год 90-й переломный

30.06.2010 at 10:00 5 комментариев

Да, именно 1990-й год был переломным в моей жизни, с точки зрения  работы.

Я работала с самого окончания института в одной организации – НИИОргпроме. Но во времена перестройки появилась возможность одновременно работать и где-то еще (кроме как на педагогический работе). И меня в 1989г дорога привела (а вернее привел Сергей Гальперин) в кооператив ВИТА, где начиналось проектирование информационных систем для городского здравоохранения.

Первый проект – это небольшая  система (АРМ) для отдела кадров Станции скорой медицинской помощи.  Формально все было сделано в соответствии с договором, но внедрение шло вяло, и продолжение не последовало. И особого энтузиазма продолжать работу в медицине у меня не было.

Но вскоре появился новый проект. Гальперин С.  предлагает пойти на встречу  с руководителем другой медицинской организации – Станции переливания крови(СПК).  Я долго  отказывалась, но Сергей Михайлович уговорил меня просто познакомиться, а там будет видно.

Так я познакомилась с Юрием Соломоновичем (Ю.С.) Нижечиком, с которым меня жизнь связала накрепко на целых 10 лет моей «рабочей»  жизни, и это, без всякого преувеличения, были самые лучшие творческие годы.

Именно Нижечик был инициатором этой встречи, но об этом я узнала  гораздо позже, как и о многом, многом другом.

 Ю.С.  еще за несколько лет до того, услышав о появлении персональных ЭВМ, писал в свою вышестоящую организацию бумагу, с просьбой выделить ему ЭВМ «Искра-226». Ему ничего   не дали, но мысль о необходимости использования компьютеров все время была «рядом», обрастала конкретными идеями.

Будучи сторонником того, что  «каждую работу должны делать профессионалы своего дела», он не хотел приглашать мальчика студента «за 5 рублей» (тогда это было очень принято). А тут он прослышал, что появился такой кооператив, провел разведку, получил о его руководителе хорошие отзывы,  нашел  Гальперина, организовал встречу.

И вот мы на эту встречу пришли. Нас двое и Юрий Соломонович. И начал он рассказывать нам о службе крови (понимая, что мы ничего об этом не знаем) и о том, что он хочет от нас. Сразу скажу, что человек был увлечен своим делом,  профессионал и новатор по своему внутреннему устройству. Он хотел изменить все – технологию, организацию деятельности, экономические основы. А еще для СПК строилось новое здание, чем он тоже активно занимался. И вот в списке этого «ВСЕ», что он хотел делать по-новому, он увидел своим внутренним чутьем, интуицией место информационных технологий. Он практически ничего об этом не знал, к этому моменту ни разу не был за рубежом и, следовательно, не видел как это на Западе. Он попробовал поискать что-то в России, пообщался с коллегами в других регионах и республиках (тогда еще был СССР). Даже в Москве работы по автоматизации в службе крови хотя и велись в это время, но были в зачаточном состоянии, взять там еще было нечего. И он решил все делать сам.

Вообщем, он увлек меня своим профессионализмом и энтузиазмом, и я согласилась заняться этим проектом.  Очень быстро был подписан договор   на обследование и разработку Технического Задания, и в августе 1989г мы начали эту работу.   Надо отдать должное Гальперину Сергею Михайловичу – он действительно отлично организовал эту работу. Обследованием на первом этапе я занималась в основном одна (иногда он сам подключался), а вот к выработке решений и разработке ТЗ (именно разработке – текст я тоже сама писала) были привлечены лучшие умы таких организаций как «Медицинский информационный центр» и ПКБ АСУ г. Свердловска.

Мы провели несколько совещаний – часть с участием Нижечика, некоторые – «внутри себя», и, чувствуя  поддержку Заказчика в принятии наиболее перспективных и современных решений, мы выработали свою позицию.

В процессе обследования мы довольно подробно разобрали ситуацию «как есть», и придумывали «как будет» и «как перейти от как есть к как будет» вообщем-то на «голом месте»  — даже почитать было нечего, и уж тем более посмотреть.  Предлагали разные варианты, пытались оценить их по времени и по деньгам – очень грубо, конечно. И, при полной поддержке Ю.С.,   включили в Техзадание все, из того, что были в состоянии придумать – или мы, или он. Причем мы не отсекали его «хотелки» — требования, а наоборот, пытались всячески «раскрутить». И он нас тоже. Вообщем, работали очень дружно.

В проект были, например, заложены решения по созданию на СПК локальной сети. Тогда это было ну супер! Еще мало кто это делал, а уж в медицине! Для медицины старались предлагать самые дешевые решения. Но  для нас альтернативой было бы курьера по лестницам с дискетой гонять!

Позже я об этом писала так:

  При разработке ИТ в службе крови г. Екатеринбурга были приняты за основу следующие положения:

• • несмотря на все трудности экономической ситуации, применять не самые дешевые, а самые перспективные и  современные технологии;
  • разрабатывать систему силами квалифицированных специалистов- «информационщиков» в тесном контакте и при непосредственном участии грамотных врачей и технологов службы крови;
  • обеспечить в процессе как создания, так и внедрения системы непосредственное участие первого руководителя, когда наряду с чисто информационными и техническими изменениями в работу службы крови постепенно и методично вводятся также и технологические, и организационные улучшения.

Стоимость ТЗ была по тем деньгам 68 тыс руб. и  срок  3 месяца.   Сейчас, конечно,  не упомню, что именно было в том Техзадании (оно должно еще где-то храниться). Но в более поздних разговорах часто Ю.С. вспоминал: «…они мне ТЗ принесли на 38 одних компьютеров. Но я это ТЗ подписал…». И еще – известно, что то, что было в том техзадании запланировано, было сделано (если не все, то в большей части), уже в первые 2-3 года. И мы пошли дальше.

В конце 1989г уже была начата реализация рекомендаций ТЗ: куплен первый компьютер, принят на работу первый специалист – начальник будущего отдела АСУ (Рывкина Татьяна). И фактически был создан отдел: еще один специалист – Любовь Волкова – уже работала на СПК. До времени создания отдела АСУ (что Ю.С. ей – технику по автоматизации – уже пообещал) Люба работала в бухгалтерии.

Начался проект. Мы начали НЕ с управленческих функций – как это было принято в то время, особенно в бюджетной сфере.

Первый  набор АРМов был определен в соответствии с технологией заготовки крови и движения ее компонентов по технологической цепочке: «Регистратура донорского отдела», «Врач-терапевт», «Лаборатория первичного контроля», «Операционная»,  «Экспедиция». И примерно в такой последовательности эти АРМы и проектировались и внедрялись.

Для того, чтобы функционировала Регистратура, нужно было создать так называемые «КАРТОТЕКИ» — «отводов» и доноров. (При проектировании Системы мы делали все возможное, чтобы сохранить привычную для персонала службы крови терминологию.)

Первая картотека — это единый по городу перечень лиц, недопущенных     к донорству: переболевших сифилисом; носителях  гепатитов; заподозренных в носительстве ВИЧ инфекции; больных туберкулезом; принадлежащих к группам риска (наркоманах, длительно живших  за рубежом и др.); доноров, грубо нарушающих перерывы при кроводачах.

Вторая — это картотека адресов неблагополучия, в которых  имеются заболевшие вирусным гепатитом. Картотека пополняется  ежедневно путем передачи данных из информационной системы городской   дезостанции.

Третья — картотека  доноров.

Уже создание картотек (правда не программного обеспечения для их ведения, а именно создание – наполнение данными) принесло существенный положительный результат в работе службы крови города, сильно повысило степень доверия людей к разрабатываемой системе. Но это было немного позже.

А пока – конец 1989г-начало 1990г – идет проектирование первых АРМов. На этом этапе Гальперину С.И. удалось  привлечь хорошую команду – уже программистов, владеющих выбранным ПО (это был FOXPRO под DOS для IBM PC). Большая часть программистов работали в качестве основной работы в ПКБ АСУ, некоторые в своих рабочих проектах еще и не перешли на персоналки. Это был самый важный момент разработки – нарисованные на бумаге в общем виде структура БД и технология теперь прорисовывались в деталях и программировались.

Работу организовали так: я делала постановки по каждому из АРМов, состоящие из структуры массивов с описанием имен полей, форматов, значности. Кроме того, я рисовала экраны (благо понятия «дизайн» практически не было) – размещение полей и правила работы с реквизитами, отражаемыми в этих полях, правила ввода, требования к контролю, сообщения пользователю в тех или иных ситуациях ну и т.д. и т.д

При этом, я как и все предыдущие 20 лет – рисовала на бумаге, ручкой. И еще были инструменты – ножницы и клей.

Затем моя постановка попадала к руководителю группы программистов (Марине Лурье). Причем она сама, мне кажется, и не программировала. Она была  своего рода «архитектором ПО»: анализируя мои постановки, она уточняла нужные моменты, выявляла ошибки – нестыковки разные, а потом формировала программные модули, которые уже сильно отличались    по структуре и функциям от моего описания, а позволяли компоновать АРМы из стандартных элементов, и распределяла задания программистам. Потом она принимала у них результаты. Кому-то поручала «собирать»  АРМы. И вот эта ступенчатая работа дала очень хорошие результаты: уже к середине 1990г начали появляться не просто готовые модули (они-то были довольно мелкие), но и собранные АРМы, готовые для демонстрации, опробования пользователями и внедрения.

Приемка тоже была ступенчатая: сначала я и Татьяна Рывкина проверяли все, что программисты предлагали как готовые результаты, и мы часть ошибок отлавливали еще до пользователя. Потом показывали Юрию Соломоновичу. Когда появлялось что-то новое, он радовался как ребенок. Он нас не подгонял, проявлял выдержку и понимание, когда какие-то промежуточные сроки не получались, но было видно  как ему не терпится увидеть результаты, которые можно показать работникам, начальству, коллегам.

Но так как он оказывал всяческое содействие, работы в основном шли быстро, без срывов, все больше людей включалось в орбиту этой новой для СПК жизни.

Мы довольно часто встречались, обсуждали и первые результаты, и последующие шаги. Проектировали дополнение к Техзаданию для новых – не вошедших в первое ТЗ — АРМов. И вот в одной из бесед случайно пришлось мне к слову сказать, что я по образованию «инженер-экономист».  Это был или февраль или март 1990г.  А до этого Ю.С. был уверен, что у меня какая-то математическая специальность.

Нижечик очень обрадовался и сначала он стал просто рассказывать и показывать. Я уже упомянула в начале статьи, что он хотел изменить «Все».

В  это время уже было можно применять в бюджетных учреждениях некоторые формы хозрасчета, экономические механизмы.

Но у Ю.С. было от природы, или от хорошего школьного образования (потом, кстати выяснилось, что мы заканчивали одну школу, только он чуть раньше, учились у одних и тех же учителей) системное мышление. Он всегда смотрел на вещи шире, чем это было принято, чем делали большинство. И у него в этот момент были идеи по изменению в комплексе организации службы крови города и  ее  экономических механизмов  на базе совершенствования технологий.

Причем это были не просто идеи: параллельно с нашей разработкой он сотрудничал с фирмой (сейчас бы сказали «консалтинговой компанией»), которая разрабатывала конкретные предложения, включая проекты документов, по изменению организационных  форм и экономических механизмов работы службы крови города. К началу весны 1990г документы были готовы, он часто встречался с разработчиками, думал. И его радость от того, что я экономист, была связана с тем, что ему как раз очень был нужен человек, понимающий в экономике, для того чтобы определиться с дальнейшей судьбой своего «экономического» проекта. Обсудить это ему было абсолютно не с кем, а ввязываться в большую (огромную) работу по реорганизации совсем одному, даже ему – человеку совсем не робкого десятка – было боязно. Наверное правильнее сказать – рискованно. Но он често сказал – «я один боюсь».

Сначала он дал мне документы: там уже был и Устав новой организации, и положение и хозрасчете, и много еще чего. Я читала, мы обсуждали. Мне было трудно – я ни одного дня в своей жизни до этого экономистом не работала.

Тем не менее, очень скоро – буквально через пару недель – Юрий Соломонович предложил мне перейти на работу на СПК и стать его помощником и по экономическим вопросам, и по АСУ.

Надо сказать, что я к тому времени тоже начала именно об этом подумывать. Какие причины позвать меня были у Нижечика – уже понятно.

Какие мысли были у меня:

Я уже писала раньше, что по разным причинам, но мне уже было очень неуютно в НИИОргпроме. Не могу сказать, что я в этот момент понимала, что уже пришло начало конца. Нет, были хорошие заработки,  и вроде ничто еще не предвещало краха. Но мне было плохо без Семена Фридриховича – НИИОргпром для меня был хорош с ним, но плох без него. Я устала от бесконечных командировок – семья и возраст- уже как-то хотелось большей оседлости. А с назначением меня начальником лаборатории, которая работает на полном хозрасчете, я еще была вынуждена заниматься тем, что мне было совершенно не по душе – то, что сейчас называется продажи, а тогда говорили — поиском заказчиков и заключением договоров.

Вообщем, я созрела для того, чтобы из НИИОргпрома уйти. Но за 19 лет я один только раз предприняла попытку сменить работу (когда Трахтенберг в Костамукшу поехал), и то не случилось. Я никогда не искала работу, даже не имела представления как это делается (так и не узнала до пенсии).

А тут вот мне предложили. И у этого предложения был дополнительный плюс. Новое здание  СПК, которое строилось, но было уже почти готово к этому моменту, находилось через 2 дома от того дома, где я жила. После многих лет поездок на советском городском транспорте, жить рядом с работой казалось так соблазнительно!

Конечно меня пугала новая, совсем не известная мне работа. И я довольно долго сомневалась, думала. Посоветовалась с Гальпериным – он не советовал (его аргумент был, что мне там будет скучно. Тогда еще Сергей Михайлович плохо знал Нижечика).  Для семьи работа без командировок и рядом с домом казалась очень хорошей.

Прошло еще какое-то время, Юрий Соломонович уговаривал, я все больше заражалась его энтузиазмом и энергией, и решилась. Последней каплей была тяжелая ( и в бытовом, и в рабочем смысле) командировка в Алма-Ату. И я именно там приняла окончательное решение и поговорила с Мизиным Г.Н. (мы были в этой поездке вместе). Это был май 1990г

Узнав, что я решилась, Ю.С. стал торопить. А в это время мой сын поступал в институт. И пока у него с поступлением не определилось, я не могла пойти в отпуск. Предложила Нижечику подождать до августа, но он не соглашался (правда пообещал, что когда отпуск понадобится, то я смогу его взять, и выполнил обещание – в августе, после зачисления сына в Университет, мы с ним ездили в Лениград и Мурманск).

И вот, 18 июня первый раз в жизни в моей трудовой книжке появилась запись:«уволена».  Но без работы я была только одну неделю, и 25 июня 1990г начала работать на Свердловской СПК.

Здесь надо пока остановиться. В заключении только скажу: в НИИОргпроме у меня оклад заведующего лабораторией был 280 рублей (не очень большой, но начинала я со 105р). И премии в последний год работы у нас были от 70 до 100%. То есть 500 рублей я зарабатывала.

На СПК Нижечик убедил меня пойти на должность Зам. Главного врача по экономике, потому что только на этой должности он мог дать мне оклад 200 рублей (на любой другой – еще меньше). И премии на СПК были до 40%.

Вот такие получились условия перехода. Я на них согласилась. И никогда об этом не пожалела.

Entry filed under: Мемуары.